Скворечник.

[f_l_o_e]

Способность к труду ещё не означает труд.
Карл Маркс. Капитал.

1. Хулинар.  | 2. Выставка.

- Друзья! Коллеги! Это здорово поднимет нашу популярность! - Озабоченно пыхтел Сергей, пожирая очередной жиросжигающий батончик. - Читатели увидят в нас простых людей, прилагающих усилия во благо окружающей среды.
- А зачем это мне? Я и так самый популярный блохер. - Кудрявый фотограф двусмысленным движением погладил длинный объектив, висящий у него между ног, словно толстая, черная одноглазая змея. - Я блохер номер один. Я король. Я бог. Я повелитель интернета! У меня шестнадцать дюймов!
- И мы не простые люди, мы особенные, я так вообще уникальный. - Жирный мент моргнул крохотными глазками и умолк на секунду, причмокнул, растрясая обвислые щёки, после чего продолжил. - А к птицам у меня интерес единственный.
- У тебя ко всему один интерес Миша. - Пожурила мусора подруга Сергея, рыхлая и блондинистая сводня, славящаяся своим талантом всучить одинокому мужчине некондиционную и завалящую бабенку.
- А я и не стесняюсь. Как-то я сожрал голубя. Жестковато, но с горчицей в самый раз. А потом я сожрал три пачки мороженого, 48 копеек, маленькую баночку фуагра, полкило ливерной колбасы, моток туалетной бумаги, перепутал её знаете ли с вареной колбасой, собсна потом и до колбасы дело дошло, закусил букетом ромашек, филе-миньон, выпил четыре литра жигулёвского и бутылку сотерна 2006 года. Хороший год говорят был.
- Ну ты и жрёшь! - Мент был осужден дружным хором.
- Эт я только позавтракал, а на обед...

Так блохеры и обсуждали бы неуёмный аппетит бездонного Мишиного брюха, стоя вокруг груды досок и слесарных инструментов, предоставленных Сергею одним из гипермаркетов хозяйственных продуктов, но из-за кустов вышел мрачный человек в банкетном костюме полковника диванных войск, с клавиатурными кнопками W, S, A, D на погонах. За ним, неуверенно переставляя ноги, плёлся лысый повар волочащий за собой магазинную тележку с грудой книг о кулинарии.

- ПОСТРОИТЬСЯ! - Заорал потешный полковник, дергая перекошеным задом. - Сукины дети! Антисоветчики! Буржуазные элементы! Сейчас мы построим лучший в мире советский сковречник, в котором птицы почувствуют все преимущества коммунистического строя!
- И там будет плов. - Загадочно добавил его лысый компаньон.
- Жениться тебе надо Косозад, - с хитринкой предложила сводня, - есть у меня на примете одна девочка.
- А она политически благонадежна!? - Рявкнул в ответ карнавальный вояка, раздуваясь от собственной важности. - Не думаю! Такое же буржуазное отродье, как и вы все. Ну ка взяли инструменты! Ты Сергей вооружись пилой пилу и орудуй ею как стахановец, за Родину и за Ленина. Ты жиробас хватай молоток и молоти, словно комбайнер в степях Узбекистана. Ты, сводня, возьмёшь клей и будешь клеить. Доски клеить, а не мужиков, потаскуха! Пушистик, ты будешь фотографировать моё мудрое руководство постройкой идеального обще... Скворечника! А ты, лысый, на тебе сверло, будешь сверлить.
- Нет.
- Как нет!?
- Нет, я буду варить плов.

Из одного кармана лысый вынул горсть подгнившего риса, из другого ломоть тухлого мяса, положил их на землю, а затем скинув портки, и повернувшись к блохерам задом, изверг из себя морковку и пару луковиц. Зрелище было более чем омерзительным.

- Я буду варить плов и всех вас им угощу, когда вы устанете строить скворечник.

Сводню стошнило, а остальных присутствующих перекосило от отвращения. Особенно зад у полковника скомороха. Повар начал подозревать, что его кулинарной затее не рады, его глаза мгновенно налились кровью и курдючным жиром.

- Коздодаразины! Гнилые пидоразы! Вы знаете кто я!? Вы знаете какие за мной люди стоят!? Я вам всем очком торговал! Я...

Не сговариваясь, Сергей и Миша взяли в руки топоры и молча, со зверскими лицами, пошли на осатаневшего хулинара. Перепугавшисть, тот зашипел, припал к земле, быстренько набил карманы рисом и мясом, вновь наполнил овощами отверстия своего тела и не поднимаясь, с завываниями, на четырех конечностях бросился в кусты. Глухие и злобные крики этого полуживотного ещё долго заставляли испуганно ёжиться белобрысую девицу, дрожащими руками сжимавшую кисточку для клея.

- За работу, антисоветчики, я ещё сделаю из вас трудящихся! - Задорно ерошил бутафорские погоны микросталин. - Смело и дружно, в едином коммунистическом порыве!
- Щелк! Щелк! - Работал затвором кучерявый мальчик, фиксируя трудовой подвиг полковничьего коммунистического языка.

И работа закипела, визжала пила, причудливо распиливая доски на куски в жанре импрессионизма, бешено колотил молоток, всаживая в поддатливую древесину гвозди различных калибров, рекой лился клей, зычно надрывался в совочных клише хрипнущий голос циркового полковника и неустанно щелкал фотоаппарат. И вот последний раз визгнула пила, послышалось короткое ой, а затем строительство остановилось, окропленное кровью.

- Ну что такое?
- Я кажется... Кажется... - Сергей очень стеснялся. - Вроде бы я ненароком отпилил себе хуй.
- Как забавно! Щелк! - Произошедшее было немедленно зафиксировано камерой кучерявого. - Отличный кадр! Суровая доля плотника Сергея. Так и назову снимок.
- Может отвезём его в больницу? - Заинтересованно предложила сводня. - Мне он может ещё пригодитья.
- Или... - Сергей тоже хотел что-то предложить, но внезапно заметил как толстомордый мент облизывается. - Не смей съедать мой хуй!
- Да ладно те, я просто проголодался. - Михаил безуспешно пытался изобразить истекающим слюной ртом безразличие. - Может поедем уже тогда? Скворечник то готов.

Птичий дом и вправду был завершен, он был довольно причудливой формы, поскольку состоял из бессистемно скленных досок, каждая из которых отличалась уникальной формой, приданной пилой Сергея. Второй уникальной особенностью были гвозди, забитые так, что изнутри скворечник напоминал испанский сапог, шипы хищно ожидали первых птиц, у которых недостанет ума проигнорировать это творение блохерских конечностей. Довершал картину случано приклееный к скворечнику топор. В таком виде эту маленькую пыточную камеру и прикрепили к линии элетропередач, перед тем как везти Сергея на пришивание пениса.

Вечерело. На поляну крадучись вышел известный дизайнер. Бормоча все известные ругательства, он осмотрел образец неевклидовой геометрии, выдаваемый блохерами за скворечник, затем коротко гавкнул пару раз и достав маркер принялся за дело. Тщательно, по трафарету, он вывел на одной из досок букву Ж. Отступив на пару шагов, с удовольствием осмотрел свой высокоплачиваемый трёхминутный труд.

- Так гораздо лучше. Скворечник без логотипа, как онанизм без рук.