Порицание Депутата Пидорова.

[f_l_o_e]

Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И смертный бой вести готов.
Интернационал. Перевод А. Я. Коца.

[I] Сон [II] Прогулка [III] Ритуал [IV] Рождество [V] Секвестр [VI] Болезнь [VII] Правда [VIII] Милосердие

- Эх Жировая, ты не вполне понимаешь всей глубины разложения Европы. Когда-то был там народ, а теперь тьфу. - И Пидоров натурально плюнул на неизвестную могилу. - Срамота одна. Пидорасы, либералы и черножопые.

Пара депутатов отправилась на кладбище, почтить память известного авторитета девяностых, павшего смертью храбрых в 2001 году, во время последней битвы за перераспределение капиталов. Васе Щербатому, крупному бандиту эпохи первоначального накопления капитала, были обязаны многие народные избранники, ведь в те хмурые годы рядовой депутат был существом бедным, никчемным и с очень скромным ценником. А вот Щербатый, ими, депутатами, весьма интересовался: прикармливал, угощал красивой жизнью, выводил на нужных людей и здорово скрашивал существование представителей высшего законодательного органа власти. Делал он это с дальним прицелом, но вот дожить до светлого времени, в которое авторитет целился, ему не повезло.

Пидоров собственно был одним из тех, кому повезло распивать дорогой алкоголь держа на коленях дорогую проститутку при посещении дачи Щербатого. Лучше депутат конечно запомнил кинутую невзначай наводку на то, где можно поживиться парой ларьков. Так у Пидорова появился первый бизнес. Словом, если коротко, то по отношению к Шербатому, Пидоров испытывал несвойственное ему чувство благодарности. А благодаря тому, что благодетель был мертв и ничего не просил взамен когда-то оказанных услуг, чувство это жило в груди Пидорова негасимо. Жировая ничем особенно Щербатому не была обязана, но никак не могла забыть крепкие объятия пьяного Василия, водочный вкус его дыхания и то, как он легко преодолел её робкое сопротивление. Никогда более Жировая не испытывала такого с мужчиной, отчего с каждым годом становилась всё стервознее и злее. На кладбище, подле могилы, её слегка отпускало, щеки алели, а сама она погружалась в жаркую полудрему воспоминаний.

- Вот возьми Германию! Великий народ! У меня немецкая тачка, у тебя немецкая тачка, да у любого приличного человека немецкая тачка! Фашизм придумали, газ пускать в душевые кабинки, евреи вон до сих пор в ужасе от находчивости немчуры. Но спеклись! Сдохли. Стухли. Теперь любая шантрапа к немцу в гости приезжает и помыкает им как хочет.
- Ужас что творят... - Мечтательно кивала Жировая. - Просто кошмар.
- Вот ты можешь себе такое представить, чтобы чурбаны так распоясались у нас? В Москве!? А в Берлине творят что хотят! Без малейшего уважения к тем кто их приютил.
- Неблагодарные...
- Ты себе не представляешь, как нам повезло с тем, что мы живем в России! Или представляешь? Или не представляешь? Епт, Жировая, я словно с могилой разговариваю!
- Представляю... Я такое представляю! Ой, а это что? - И депутатша удивленно указала вдаль.
- Что? - Пидоров принялся вертеть головой, пытаясь выяснить, что углядела его коллега. - Что там?

Картина, которую обнаружил депутат повергла его в крайнее изумление. Прямо на них, с гиканьем и улюлюканьем, словно толпа индейцев из фильма с Гойко Митичем, бежали вооруженные арматурой и трубами гости из среднеазиатских республик. Возглавлял их громадный, почти двухметрового роста то ли узбек то ли таджик, Пидоров не разбирался в сортах чебуреков, яростно размахивающий трамвайной рессорой. Как показалось ошарашенному законодателю, этот грозный кусок железа был остро заточен. Лица азиатов оказались искажены в яростном гневе, на загорелых лицах проступили бескровные пятна бешенства, а рты превратились в яростные провалы исторгающие вопли. Кажется сейчас будут бить, - пронеслось в депутатской голове, - возможно даже убьют. Но ватага гостей столицы пронеслась мимо парочки депутатов. И только Жировая с умилением смотрела им вслед, загипнотизированная мускулистой спиной таджикского гиганта.

- Вот. Не то что в Германии этой проклятой. Там бы уже убили. - Как всегда, Пидоров с удивительной быстрой придумал объяснение происходящему, да такое, чтобы не расходилось с выдуманной им картиной мира. - Мне бы голову отрубили, а тебя бы Жировая - изнасиловали!
- А они могут? - С надеждой спросила рыжая депутатша.
- Ещё как! - Пидоров не обратил внимание на интонации коллеги. - Повалили бы и насиловали почем зря. И так, и эдак, всеми возможными способами. В очередь бы выстроились и один за другим бы удовлетворяли свою звериную похоть! Такое в этой Европе каждый день!
- Ах...
- И в Америке этой - чуть что стрельба, чуть что стрельба! Ненормальные люди, только и делают что расстреливают друг друга. Как ни приеду в Штаты, так боюсь на улицу выйти, вдруг стреляют! Страшно!
- Ты про изнасилования рассказывал...

С той стороны, куда убежала толпа азиатов, послышалась пальба. И немедля, узбеки и таджики помчались обратно - их преследовали кавказцы размахивающие разнообразным огнестрельным оружием. Бородатые люди кавказской наружности вели беспорядочный огонь, поливая свинцом всё вокруг, их вид был не менее яростным чем у азиатов, а глаза полны решимости отстоять свои позиции в неведомом депутатам споре. Бизнес делят, - решил Пидоров, и окончательно успокоился. Когда люди делят бизнес, это нормально. Это значит что есть бизнес, иначе делить было бы нечего.

- Дичь творится в этих Европах и Америках. - Не смущаясь происходящего, продолжал гнуть свою линию Пидоров. - Полная анархия! А всё почему?
- Почему?
- Потому что у них мужики трусливые и слабые. И ссут дать отпор черным. У нас не так. Наш мужик - Уххх!

Однако в этот момент выстрелы стихли, а вскоре показался тот самый здоровяк азиат. Он вытирал на ходу свой чудовищных размеров самодельный палаш, вытирал от чего-то красного. Удачное завершение переговоров в пользу таджиков, - машинально отметил депутат, но весь напрягся, поскольку гигант выглядел пугающе.

- Женжина! Женжина! - Таджик говорил с заметным акцентом. - У вас всё харашё? Вас никто не задел?
- Бери меня! Насилуй! - Жировая разорвала блузку на груди. - Я вся твоя, мой милый варвар!
- Она вся твоя. - Согласился Пидоров.

И нырнул в ближайшую могилу.