Подхалим и миллиард.

[f_l_o_e]

Режиссёры бывают трех видов: умные, изобретательные и большинство.

Жан Кокто.

Мимо меня по коридору пронеслись красные как раки фавориты Царя из кинематографической среды. Они бежали подхватив пухлые папки, спеша и отдуваясь, а вслед им неслись гневные крики и отборная матершина. Мигалков на ходу вытирал лицо, очевидно от вина, а Каланчовский сверкал четким отпечатком ботинка на тощей заднице. Они так спешили, что даже забыли поздороваться  и лебезя предложить в очередной раз снять обо мне кино, или хотя бы посвятить мне одну из своих картин. Я всегда отказывался, но холопы от культуры не оставляли попыток и надежд. Но не в этот раз, творческие холопы, только подгоняли друг дружку.

- Беги Серёженька, беги!
- Ох, бегу Андрюша, да и ты не отставай!

В тронном зале действительно бушевал скандал. Скандал и погром. Столы были перевернуты, обильные яства разбросаны по полу, или прилипли к стенам, смешиваясь с уже привычными грудами мусора. Щуколов нечленораздело орал, теперь уже почти визжал, будучи вне себя от ярости. Холуи устало и привычно прятались за столами от летающей сервировки и угощений, Аркашу я нашел за одним из кресел, тот хихикал и обгладывал фазанью ножку.

- Что-то Царь в последнее время не в духе.
- Не то слово, времена сложные, Царь волнуется. – Головастик догрыз кость и кинул её в холуя рангом пониже. – Но сегодня конечно режиссёры учудили.
- Учудили? Сколько помню, Вован был в восторге от подхалимажа усатого. Тебя ещё ругал, помнится, говорил что тебе так никогда не научиться прогибаться, не та говорил порода, такие растекутся, хлюпают, мерзость одна. А Мигалкова хвалил.
- Учудил говорю твой Мигалков. – Головастик говорил всё ещё дерзко, но спеси я с него сбил изрядно. – Пришел значит на аудиенцию и говорит, дай мне Царь денег. Нет, нет, льстил как обычно, даже усерднее чем обычно, разве что губы сметаной поверх масла не мазал, но потом выкатил требования.
- И что? Он же постоянно выпрашивает у Царя.  Как и вы все.
- Миллиард попросил сразу.
- Миллиард? На кино? Это ж что он снимать собрался!?
На кино! – Аркаша заржал. – Вот тут скандал и начался! Нет, говорит усатая морда, не на кино. Кафешку хочу открыть, холопов там кормить буду. Представляешь? Миллиард на кафешку! Такого себе даже Ржавый не позволял. Бывало придет, скажет, дай Царь миллиард на невидимые хрени. Вован его спросит, а что за невидимые хрени? Ржавый умное лицо сделает и давай трещать, про то какие это модные и дорогие хренульки, и что без них Царя будут за лоха держать. С умом работал, с воображением! Я вот до сих пор сомневаюсь, существуют эти банано-технологии, или нет. Вроде и чушь чушью, а как убедительно говорил! А этот раз, и на кафешку. На кафешку!
- Что они совсем дурные? А вы чего?
- Так они папки эти тащили, мы думали сценарий какой, или книжонка, а там рисунки их столовой, фотографии разной жратвы, и транспарант «Клоун заставляет вас жрать говно».
- И что Царь?
- Ну ясно дело Вован взбеленился, одного винишком окропил, прямо изо рта, не специально думаю, просто под руку усатый брякнул про свою кулинарию, когда Царь отхлёбывал, а второму уже адресно подсрачник прилетел! Теперь орёт вот, бесится окаянный. Я же ещё что думаю, были бы деньжата, Вован бы любимчику отвалил и миллиард и даже два, только вот мне Антоха Лысый по секрету рассказал, что казна почти пустая. Нет, есть там конечно сотня другая на поддержание штанов, но и эти запасы тают как снеговики по весне.
- Изобилием и вправду не пахнет.
- А чего ты хотел? – Вдруг поинтересовался Аркаша, извлекая ещё одну фазанью ножку из кармана пиджака. – Опять плохих новостей принёс?
- Как сказать... Послушай.

Я вынул из кармана диктофон с записью, сделанной одим из соглядатаев Василича, следившим за Медвежонком, с тех пор как мохножопый премьер начал чудить, то убегая в народ, то пытаясь прилюдно уволится. Щелкнув кнопкой, я привел в движение моторчики и колесики внутри маленькой машинки, динамики сперва тихо зашипели, а затем сдали Медвежонка с потрохами.

- Говорят дела наши совсем плохи. – Шептал диктофон голосом Медвежонка. – Говорят дела наши дрянь.
- А виноват во всём лишь он, Царь Вован – штопаный гандон.
- Что же нам делать? – Медвежонок едва слышно продолжал ныть. –  Дух Свободы, научи меня.
- Отомсти за гнусное моё убийство!
- Убийство!?
- Убийство гнусно по себе; но это, гнуснее всех и всех бесчеловечней.
- И ты мне предлагаешь покуситься на Царя!?
- Да, этот блудный зверь, кровосмеситель...
- Собственно всё, - я выключил диктофон, - дальше Дух опять начинает ныть про его жизнь, загубленную кровавым тираном. Даже зануднее чем обычно.

Со стороны трона прилетело что-то большое и тяжелое, взорвавшись над нашими головами брызгами компота и осколками хрусталя. Ругань начинала стихать, но обстрел холуев продолжался. Головастик скривился.

- Советник, а я вот что думаю, не так уж Дух и неправ. Сил уже никаких нет.

Произнес Аркаша эти слова тихо, но решительно.