Город М.

- Имя? Фамилия? Отчество?

- Кацман Иосиф Михайлович.

- Год рождения?

- Тридцать шестой.

- Национальность?

- Да, - сказал Кацман и хихикнул.
АБС. Град обреченный.

Город М - почти мёртвый. Его населяют мёртвые, нет, скорее омертвевшие люди. Они как автоматы двигаются по улицам горада, спеша по своим якобы важным делам, оживая только для того, что в короткой, яростной вербальной схватке сцепиться с такими же омертвевшими горожанами. Они шипят и плюются ядом, в бессильной ненависти ко всему окружающему, остывают и спешат дальше по морозной и заснеженной улице. Коротко перегавкиваются в полуприкрытые окна автомашин, стоящих в бесконечной пробке по дороге из ниоткуда в никуда. Исходят злобой тесно прижатые друг к другу в тесноте вагона метрополитена.

Город М - умирает. В окно, под сумеречными облаками, я смотрю на двор огромного дома. Я чувствую копошение в этом человеческом улье, за черными окнами мертвецы пытаются существовать. Двор дома пуст. Качели, горки, занесены снегом, между ними бежит бродячая собака, безуспешно пытаясь выискать какую нибудь еду в песочнице. За высоткой возвышается ещё одна, уже совершенно громадная, ощетинившаяся на мир черно-синим стеклянным фасадом. Архитектурный гигантизм словно пытается задушить человека, вздумавшего шагать между кручами бетона, стали и стекла. Здания громоздятся друг на друга.

Город М - при смерти. Об этом свидетельствует вонь, пробивающаяся даже сквозь мороз обычно скрывающий любой запах. Смрад застарелого, иссохшего трупа, смешивающаяся с дорогим парфюмом, резкой вонью химикалий и бензина. Люди давно перестали чувствовать его, он проникает всюду, даже в отфильтрованном, кондиционированном и увлажненном воздухе квартиры этот запах притаился в пальто и пластиковых пакетах. Предсмертная вонь, но не умирающего человека, а целого куска реальности, в который оказался вплетен Город М.