Тела.

[f_l_o_e]

Единственное, что известно о неизвестных солдатах, — это то, что им не повезло.

Джозеф Хеллер. Уловка 22.

Как же я не люблю ваенных.

Это просто пиздец, как я ненавижу опогоненую мразь. Вышел вчера из дому, не прошел и 50 метров, как на тебе - тела, сука, лежат. Классика жанра, лужа блевоты, в ней два ваенных жывотных и зелёная фуражка. Празднование дня пограничника удалось. Вот честно говоря, будучи завзятым алкотом - пьянь не переношу. Поэтому бухаю тихо, в одиночестве, никого не заёбывая, а выпивая на людях - веду себя прилично. Ну в последнее время. И к пьяным выходкам молодежи в принципе тоже отношусь спокойно, сам был юным раздолбаем.

Но блядь, когда сорокалетний мужик, очевидно муж, отец и прочая хуйня, ухуяривается в сопли так, что лежит с дружком в обнимку в луже блевоты, это какая-то сомнительная хуйня. Ваенная. Только ваенный, просрав год, два года или того больше, на беготню в кустах с муляжом автомата мнит себя сраным Защитником Родины. Если он побывал хоть раз рядом с местом где стреляли, то он уже как минимум баивой афицер, познавший все тяготы военной службы и всю запретную сладость мужского фронтового товарищества. В этом всё военное ложное ощущение собственной значимости. Подспудно, конечно, каждая портянка, даже перепившись и заблевав всё вокруг понимает всю пустоту собственного опыта пережитого в армии, от того и нажирается как скотина.

Но вот если портянке таки удалось кого-нибудь убить, то тут уже зрелище иное, сперва сапог пыжится, грудь колесом, медальки блестят, обычные портянки вьются вокруг него, понимая, вот он, настоящий погон! Убийца, который не на словах, а на деле лил кровь супостатов во имя Великой Родины. Стрелок, в чьи руки въелся пороховой дым не на стрельбище, где солдатня пуляет по ростовым мишеням, а в реальном бою. Его глаза видели, как люди превращаются в мясо, а это мясо потом превращается куски тухлятины. Мелкие портянки завидуют настоящей боевой портянке и готовы слушать его рассказы, с жаром представляя как они сами схватив ручной пулемёт кидаются на толпу врагов, и получив пару лёгких ранений укладывают эту мразь снопами на сырую землю.

Настоящая боевая портянка хмелеет, но продолжает травить свои байки, превращающиеся в небылицы, привирая и приукрашивая, ощущение того, что такие же погоны как и он считают его героем, бьёт ему в голову, заставляя травить очередную, уже полностью выдуманную историю, лишь бы выжать ещё хоть каплю преклонения перед его военным опытом. Но рано или поздно пара боевых портянок, в процессе вешанья лапши на уши своим полувоенным собратьям входит конфликт. Не поделив внимание поклонников, боевые портянки пьяно и громко начинают ругаться, а затем неумело, из-за нарушения координации вызванной алкоголем бить друг дружку, вызывая всё большее восхищение той пяни перед которой только что выделывались. Опогоненные, не понюхавшие пороху не стут вмешиваться, ведь "мужики решают вопрос как мужики", их скудные мозги убитые алкоголем сохранят эту неумелую драку в воспоминаниях как эталонный бой между мастерами рукапашки. А сами скандалисты, всё таки дотянувшись по разу до морд, со слезами начинают мириться и брататься, матюгами посылая недавних слушателей на изветсные три буквы, потому что те не понимают, потому что никто, их юоевых портянок не понимает. И вот теперь в мутном и слезливом катарсисе, эти кретины начинают реветь о том, как их, бедных соладтиков бросили в жернова войны.

Блюют и засыпают в обнимку. День пограничника кончился.

Снял с тела медальку, прошел метров пятьдесят и выкинул её в мусорку.