f_l_o_e

— Молчите! Что ваши стихи? Хотите, я покажу вам настоящий ад?
Вивиан Итин. Страна Гонгури.

Проблесков фантастической направленности в русской литературе была масса. Однако чаще она была мистической направленности, как например произведения Гоголя, сказки Пушкина, Старуха Изергиль Горького, либо Упырь Толстого. Мистика, и палитра соответствующих метафор, вообще свойственна русской литературе, она иррациональна и не склонна к объеяснениям, а так же выстраиванию причинно-следственных связей, и тем значительно отличается от научной фантастики. Собственно весь этот пассаж я выписал исключительно к замечаниям в предыдущем посте - чтобы разделить два фантастических течения и ещё раз напомнить о том, что я хотел написать серию очерков именно о рациональной фантастике, так называемой "научной".

В начале предыдущего поста, я упоминал, что для начала следует рассмотреть четырёх предфантастических писателей начала прошлого века, и незамедлительно рассказал про двух из них, соответственно продолжу, рассказав ещё о другой паре довольно интересных деятелей ранней русской фантастики - Александре Богданове (Малиновском) и Вивиане Итине.

Александр Богданов/Малиновский
На чем следует остановиться в первую очередь? Конечно на том, что почти все первые фанатстические произведения написанные в России, были созданы под значительным влиянием и давлением времени: закат монархии, революции, первая мировая, крах монархии, гражданская, и всё это на фоне стремительно набирающего обороты прогресса науки и техники. Неизбежность фантастических мотивов очевидна, и они всплывают то тут, то там в творчестве различных писателей, а иногда и не совсем писателей. Ярким примером можно назвать Александра Богданова, и его дилогию Красная Звезда и Инженер Мэнни.

Богданов - под этим псевдонимом писал ученый и врач Александр Малиновский, человек по меньшей мере незаурядный, яркий представитель науки той эпохи, когда ученые всё ещё были естествоиспытателями, а ввиду повального невежества, многие эксперименты были просто безумными. Впрочем, скорее всего, через сто лет, про ученых начала XXI века будут говорить тоже самое. Так вот, хотя Малиновский и был врачом, обстоятельства его смерти вызывают недоумение. Дело в том, что у Малиновского имелась презабавная идея, что человека можно облагородить переливанием крови, обыгранная кстати в фильме Большая перемена, когда Нестор Петрович выступил в качестве донора, а Федоскин, получив кровь преподавателя, потянулся к знаниям. Помните этот эпизод? Так вот, Малиновский умер при подобном опыте. Его кровь перелили студенту, а ему кровь студента. И всё, отторжение, смерть. Странно тут то, что в 1926 году, когда это произошло, уже было прекрасно известно о группах крови. И данный факт ставит под сомнение его профессионализм как врача.

Но мы сейчас не его медицинской карьере, а о двух романах, написанных им под влиянием жестоко подавленной революции 1905 года. Более интересен первый из них, Красная Звезда, где писатель Богданов использует фантастический сюжет полёта на Марс, для изложения своих общественно-политических взглядов. Это вообще классика фантастического жанра - зачастую, путешествие на Марс, Луну, в далёкую звёздную систему или загадочную страну, используется именно как метафора для изложения своих взглядов на справедливое устройство социума, либо для критики существующего общества, последнее например наиболее ярко представлено у Джонатана Свифта в Путешествиях Гулливера. В русской литературе, Красная Звезда особой известности не приобрела ввиду того, что написана довольно коряво, однако с тем важна в историческом плане, поскольку выражала надежды и страхи интиллегенции предвоенного, дореволюционного времени. В принципе можно и почитать, однако откровения и большого удовольствия от чтения я не обещаю. Второй роман - Инженер Мэнни, уже имеет малое отношение к художественной литературе, это скорее своеобразное изложение Богдановым своих довольно оригинальных концепций, к нынешнему времени утративших какую либо актуальность.

Вивиан Итин
И последний из предвестников, это интересный журналист, поэт и писатель - Вивиан Итин, отметившийся важным для руской фантастики произведением в жанре классической утопии. Страну Гонгури я бы рекомендовал прочесть, как лучший пример русского утопического жанра, в какой-то мере антитеза лучшей антиутопии, вышедшей из под пера русского пистеля - Замятинскому Мы. Опять ж стоит отметить, что писал Итин Страну в годы первой мировой, а дорабатывал во время гражданской, что значительно отразилось на содержании. В Стране Гонгури он принципиально критикует сложившися мировой порядок, как приведший к тем громадным потрясениям, что имели место в начале прошлого века. Как и в Красной Звезде, фантастический элемент используется в первую очередь для того чтобы писатель мог создать контраст между реальным несовершенным миром, с идеальным утопическим.

Страна Гонгури написана в несколько экзальтированной, чрезмерно романтической стилистике, которая вообще свойственна значительной части русскоязычных посредственных писателей. Помните, я только что сказал, что это произведение - лучшая русская утопия? Лучшая, не значит хорошая. В принципе, если бы Итин писал в менее мятущейся, надрывной и выспренной манере, получилось бы куда лучше, от чрезмерной эмоциональности автора, начинает казаться, что перед нами не трагедия, а фарс. Но что есть то и читаем. Главной находкой, на мой взгляд, можно назвать структуру, посредством которой Итин доносит до читателя свою мысль. Главный герой обретает сознание существа живущего в обществе опередившим человечество на тысячелетия, и его глазами наблюдает за картинами людской жизни мрачного военного периода, после чего пересказывает свои видения собеседнику из настоящего. Идея не оригинальная, но выведена замечательно, да и к тому времени не заезжена, только вот надрыв... И конечно главное - как и Красная Звезда, Страна Гонгури это ещё один хороший срез мечтаний продвинутой части общества того времени, одну из этих книг, или обе стоит прочитать хотя бы ради того, чтобы обрести понимание того, о чем мечтали в то время.

Конечно здесь не могу не отметить один ироничный факт. Та часть действия в Стране, которая разворачивается в нашем мире, во времени автора, происходит в тюремной камере, где под арестом у белых сидят два коммуниста и ждут расстрела. Итин старательно выписывает жестокость и бесчеловечность идеологических противников, и довольно удачно, белые выведены тем ещё монстром. Ирония в чем? В том, что именно так Итин и закончил свой жизненный путь, в весёлые времена массовых репрессий 1937-38 годов, прогрессивные коммунисты взяли да и посадили этого чрезмерно сводолюбивого и романтичного поэта, а потом расстреляли. За шпионаж в пользу Аргентины. Иногда мне кажется, что приговоры весельчаки коммунисты выносили просто тыкая пальцем в атлас. Тык - опа, Греция, значит в пользу Греции шпионил этот... Инженер? Шпионил! Расстрелять! Тык - опа, Аргентина. Расстрелять.

Как я уже и говорил, самой яркой противоположностью не слишком удачным утопиям начала века является роман Мы. О нём я писал раньше, но по логике повествования, он следующий в этой серии очерков. Поэтому в следующий раз ждите уже четвертый пост - посвященный Владимиру Афанасьевичу Обручеву и его широко известным романам Плутония и Земля Санникова.