- Я сидел тихо, мирно. Потом проголодался. Дальше, как в тумане.
Т/ф. Альф.
1•2•3•4•5•6
Мы с Иосифичем наблюдали Середину. Она, как всегда, жила своей странной, потусторонней жизнью, в серых сумерках разума и сюрреалистичных отблесках больной фантазии. Подле меня сидел и Черныш, щерящийся собачьей улыбкой и метущий облако хвостом. Иногда пёс осуждающе поскуливал, и начинал орудовать хвостом энергичнее, приходя в возбуждение от увиденного. Давали о себе знать голодные времена его последней, собачьей, реинкарнации во время которой Черныш всей своей мелкой собачьей душонкой прикипел к ко всему съестному, а тут такое...