Михаил Зощенко.

[f_l_o_e]

Всякий писатель, который становится под партийные знамёна,
рано или поздно оказывается перед выбором — либо подчиниться, либо заткнуться.

Джордж Оруэлл.

Давно хотел написать о Зощенко, поскольку этот писатель пользуется моей особой неприязнью. Человек Зощенко при этом на мой взгляд был вполне себе неплохой, я бы даже сказал хороший, во многом правильный, судя по всему достаточно честный, проживший не самую простую жизнь и умерший от огорчения. Но вот писатель Зощенко - гад. И тут я кстати хочу сказать, не то что он плохо писал, а то что Зощенко был негодным писателем. Как стать негодным писателем, если ты пишешь хорошо, имеешь к этому талант и все возможности? Крайне просто. Смотрите эпиграф, Оруэлл идеально описал путь в негодные писатели. И негодный писатель это куда хуже чем тожеписатели, тожеписатели это пустышки, местами претенциозные, но никчемные, неспособные оставить даже малый след в человеческой душе.

Зощенко был мастером короткой сатирической прозы, возможно величайшим со времен Салтыкова-Щедрина, но профукал свой талант в пользу ангажированности идеей советского строя. Данное обстоятельство весьма печально, поскольку из-за этого мировая литература обсчиталась ещё одного писателя. И я бы не стал сходу говорить что Зощенко продался, вот тут скорее наоборот, возможно он это делал по идейным причинам, возможно даже неосознанно, может быть просто ему нравилось писать то, чего желала публика, чтобы порадовать её, но в любом случае, мотивы Зощенко мне не представляются корыстными. Но тем не менее, он пошел по тому пути, который вывел его на поприще идеологической войны, а не литературы. Рассказы Зощенко это настоящее идеологическое оружие, причем хорошее, качественное, поскольку именно они стали фундаментом образа советского человека, именно к образу "человека нового времени" созданному Зощенко тянулись и тянутся идейные комми, даже те, что никогда не открывали его произведений. Тянулись и тянутся, даже сегодняшние сектанты из Свидетелей СССР, почти все несут в себе отпечаток образ осзданного писателем. Смешны кстати в этом ракурсе упоминания о причастности Зощенко к Серапионовым братьям, ратовавшим за аполитичность литературы. Действительно, какая ирония в том, что идеолог образа "Нового человека" вышел именно из этого кружка.

Зощенко старательно вычерчивает в своей прозе несколько ключевых идей. Первая превосходство "перестроившегося" советского человека над теми кто остался в крепостном и мрачном прошлом, и уж тем более над иностнацами (задорновское "нууу тупые" - по сути калька и плагиат с Зощенко). Вторая - превосходство нового социального устройства, как более "справедливого", ножели любое иное. Но под грудой бытовых и смешных историй, где он с позиции человека нового времени потешается над пережитками старины и реакции. Естественно читателю, особенно юному, хотелось быть человеком новым, исполненным идеей и светом, а не косным наследием темного времени. Зощенко создал первую, по настоящему прижившуюся, культурную подложку под коммунистическую идеологию.

Но Оруэлловское проклятье партийных знамен в конце концов настигло писателя. Времена были непростые, писателям оставшимся в Совке пришлось весьма туго. Островский в бреду пишет свою позорную Сталь, Толстой несколько позже откровенно уродует Хождение, бескомпромиссно холуйским Хмурым утром. Булгаков проявлет дикую принципиальность и пишет в стол. Кого-то гонят по лагерям, кого-то расстреливают. С середины тридцатых наступает черное полувечье для русской литературы, когда торжествует серость и ничтожество, единственые светлые проблески, вроде Пастернака, или даже намеки на просвет вроде Солженицина, безжалостно затравливаются серой и никчемной массой, устанавливающей новые, правильные стандарты во всём. Однако Зощенко продолжал верить в идею, несмотря на репрессии, на окровенный идологический угар второй половины тридцатых, он продолжал травить сою байку про чудесное новое время, хотя критики уже начали намекать ему, что он недостаточно усердно восхваляет достижения коммунизма, а некоторые, посмелее, так и вовсе называют самого сатирика пережитком прошлого.

Война дала отсрочку на четыре года, все распри были прекращены волевым решением партии, а писательский корпус СССР был в полном составе брошен на идеологическую поддержку войны, но уже в 1946 началась травля. Зощенко, с его талантом, и желанием писать так, как он сам считает нужным, был сожран серостью в один момент. Именно поэтому, как мне кажется, у Зощенко не было корыстных мотивов в его работе на идейном фронте. Если бы он всё это написал из корысти, и все эти выступления за денежку оттарабанил, то без сомнения понял бы, что пора заткунтся, написать что-нибудь верноподданическое и почивать на лаврах заслуженного писателя. Однако Зощенко не понял этого, или не захотел понимать, не захотел верить, или даже не смог поверить, что эти новые люди и этот новый мир не те, кому он посвятил свою сатиру. Мир остался прежним, мутным гомеостазом русской рабской ментальности, не с новыми людьми и новой "справедивостью", а с новыми холопами и новым царём. Как и сейчас.

Крахом для Зощенко стала лучшая его вещь, возможно та, что в наибольшей степени была лишена пропагандонства - Перед восходом солнца. Если что у него и стоит прочитать, то только её. Литературное общество подавилось восходящим солнцем. И началась травля. Но Зощенко по прежнему не осознавал какой мир он помог построить, он писал Сталину, уговаривал коллег не относится к его труду продвзято, но холуи нового Красного Императора уже вошли в раж - шансов у бедняги не было никаких. Травля была повсеместной и мелочной. После того как Зощенко растоптали и вконце концов он помер по причине плохого настроения и скудного здоровья, его в полной мере реабилитируют. Шавкам дали команду фас и они снова залюбили сатирика. В семидесятых даже экранизируют и любят, любят, любят, аккуратно забыв, что сами же и затравили его.

Эта печальная история талантливого русского прозаика должна быть уроком всем пропагандонам, если вы встали под чьи-то знамена и и усердно превозносите партию, нового Царя, новые порядки, не стоит забывать пердостережения Оруэлла помнощенного на то, что вы живете в России. Право на собственное мнение вы уже продали, и вернуть его будет невозможно, своя же свора вас порвет в клочки и с наслаждением. И вполне искренне.