Ловкач.

[f_l_o_e]

Черного кобеля не отмоешь добела.
Русская народная поговорка.

1•2

Мы втроём, я, Иосифыч и Мага, смотрели на черного, с белым пятном на спине, добродушного на первый взгляд пса. Тот сидел на заднице, раскидав по облаку большие и неуклюжие лапы, свесив язык, пёс по-собачьи широко улыбался, мотал обрубком хвоста и тяжело дышал, словно бежал сюда от самых Врат. Мне эта псина понравилась, такой пёс-миляга и собака-улыбака в одном флаконе, но тем не менее, оставалась загадкой, как эта черная морда сюда попала, поскольку для собак имелись отдельные Небеса. Беспорядок требовал тщательного разбирательства, и в соответствии с инструкцией я позвал двух старших товарищей, чтобы решить судьбу собаки.

- Утю-тю-тю, какая хорошая собачка! – Я решил проявить инициативу, обратившись к угольного цвета кобелю.
- Ну ты и урод. – Ответил тот.
- А на вид милый пёс. – Посетовал Иосифыч.
- Нечистое животное. – Буркнул Мага. – Младший, дай ему пинка и сбрось с облака.
- Что за мракобесие! – Иосифыч, как всегда подался провокации. – Это раньше такими глупостями баловались, спроси Мойшу с Абрашей, они тебе выкатят список нечистых животных. Но мы то современные Пророки, и нам не пристало порочить себя подобными предубеждениями.
- Грёбаный хиппи. – И пёс улыбнулся ещё шире. – Ты бы патлы расчесал, а то расческе уже стыдно.
- И пасть у него нечистая, лыбится греховодник. Давай Младший!
- Не улыбаюсь я, просто морда уродилась на лица такая.
- Но может быть для начала выясним, как он мимо Петрухи просочился?

Старшие пророки дружно закивали соглашаясь.  Действительно, это вопиющий непорядок, когда почившие попадают не туда, а такие ответственные работники как Петруха допускают ошибки. Таким макаром, если он собак начал пропускать, то кого он пропустит на Небеса потом? Журналиста? Дорожного инспектора? Или не приведи Вседержитель – священника!? Дело требовало скрупулезного разбирательства.

- Отвечай пёс! - Иосифыч упёр указующий перст прямо в черный и влажный нос собачатины. – Как ты пробрался мимо врат, и почему ты столь дерзок пред лицом трёх пророков!
- Афф! Афф! – Пёс изрядно перепугался, когда Иосифыч облекся в Свет и Славу. – Извините пророки, я то думал не на небеса попал, а в анекдот, типа встретились хиппи, чурка и урод, а тут вона как выходит!  Ни разу такого не припомню, а вот на тебе опять, лезет из меня это против моего задом наперёд. Привычка, из этой, пошлой жизни. Прошлой в смысле.
- А как попал сюда, нечистый?
- Так я того, это длинная история, которая толком ещё и не началась. Срамно и рассказать, если кто поверит, скажет, уж не рассказывал бы ты, сидел да помалкивал, брехун!
- Чего он чешет? – Я с трудом понимал, о чем говорит пёс. – Мага ты разбираешь, что он имеет ввиду.
- Неа.
- Так я и рассказываю каким языком пришлось, так и наяриваю! Было это кажись лет пять тому назад, помирал я. Встал значит с утречка, смотрю – осень, помирать пора. Вот и помер. А перед смертью...
- Раскаялся?
- Уверовал в реинкарнацию! И обрел себя в теле собаки.
- Но тебе тогда на соседние Небеса, - Иосифыч удивился такому странному повороту, - к Синему и остальной шобле, в цирк с перерождениями.
- Э-э-это не всё! Жил был я черным кобелём, битым, заплёваным, грязным, но добрым, карму чистил, яйца лизал, ослаблял значит кармический груз. И тут на тебе – война. Ну дела! И так жили плохо, а теперь и вовсе вспомнить нечего. Кое-как годик перекантовался, а сегодня с утреца бегу территорию метить, а мне навстречу из-за угла танк прыг, хрясь и половину тела в собачий кисель детишкам на огорчение. Лежу, думаю передней половиной, а может ну его к лешему, эту реинкарнацию, и по быстрому открыл сердце Господу, раскаиваясь за дела прошлой жизни.
- Вот же ловкий сукин сын. – Мага откровенно восхитился невероятной находчивостью собаки. – А кем ты в первой жизни был?
- Да так... – Кобель явно застеснялся. – Политиком, на этом, на континенте. Российском континенте.
- Континентального масштаба политик значит? – С ухмылкой уточнил Иосифыч.
- Ну вроде того. – Совсем тихо и стыдливо произнес пёс.
- Вот погляди Младший, какой ловкий пёс, между протоколами туда суда, прыг-скок и на тебе, на Небесах, а ведь у него, поди шансов здесь оказаться и вовсе не было. Ни единого. А он переродился, конвертировал смертные грехи в карму, на псе кармический груз размотал, а под конец, раз и в страстотерпцы! – Иосифыч был в восторге, жестикулировал, размахивая просторными рукавами своей хламиды, выпучил глаза и аж подпрыгивал от возбуждения. – Слушай Младший, ты всё ныл, что тебе помощник нужен, чтобы с Серединой управиться. Вот! Каков кандидат!
- Но я хотел провести собеседование, на конкурентной основе...
- Иса, Младший тебя совсем не уважает.
- Ой не говори Мага. - Иосифыч погрозил мне пальцем, качая головой. – Какое собеседование, какие кандидаты!? Этого тебе рекомендую Я! Сам! Лично!
- Если так, то...
- Именно так. Без вариантов.
- Одобряю твой стиль Иосифыч! – Пёс снова завилял хвостом и высунул язык. – Чтобы так всегда, сразу будет как никогда!  

Так я обзавелся ассистентом в своих хранительских делах. Конечно, я с сомнением отнесся к перспективам пса, поскольку даже обильное посыпание кобеля благодатью не только не вернуло ему человеческий облик или способность разумно изъясняться, но даже не сделало его белее. Позвали даже архангела, Миша возложил руки на собачью голову, однако пёс только обмочился, от того, что вспомнил подробности своей прежней жизни.  Порешили, до поры до времени, оставить пса как есть, в его четырёхлапой реинкарнации, на посылки, да в лакеи сойдет и так. Отзываться пёс согласился на кличку Черныш.

Но подспудно я чувствовал, что с таким помощничком хлопот не оберусь.